Я знал, что мой народ в лесах Сибири,

Нашел друзей и вновь душой окреп.

Средь лучших русских, средь щедрейших в мире,

Деливших с нами и судьбу, и хлеб.

Д. Кугультинов

«‎— О каких немцах говорите, мы же ни одного в глаза не видели?
— Не теряйте времени, собирайтесь, иначе голыми выкину на мороз!
— С врагами так бы, а то с детьми...
— Замолчи, щенок! — Офицер вновь заорал, топнув ногой. — Спроси, есть ли оружие?
— Какое у нас может быть оружие?
Офицер заставил открыть наш кованый сундук и начал рыться в нем. Что-то положил в карман. Аака встрепенулась и воскликнула: «‎Скажи, пусть отдаст золотое кольцо и мои серьги, а то у нас нет более стоящего...»

Именно так, без преувеличений, 28 декабря 1943 года "бравые" ребята Советской Армии вламывались в дома, в которых жили одни старики, женщины и дети. Хотя по уставу выселенцы имели право взять кое-что стоящее, что могли унести, им, конечно, это право никто не предоставлял. Например, при посадке на машины сопровождавшие солдаты-конвоиры просто выбрасывали чемоданы и мешки с вещами, чтобы побольше разместить людей. Некоторые семьи были вынуждены выехать без денег, одежды и пищи. В каждом хотоне, поселке и городе согласно запланированной операции был определен общий сборный пункт, куда сгонялись все выселяемые калмыцкие семьи. Например, в Элисте, таким сборным пунктом стал район кинотеатра "Родина", который был огорожен канатом и охранялся со всех сторон солдатами. В памяти калмыков до сих пор сохранились примеры большой дружбы, высокой доброты и великодушия, понимания со стороны элистинцев черного злодеяния, жестоко обрушившегося на головы невинных людей.

Из воспоминаний:
«‎Этой же ночью нас всех повели к кинотеатру «‎Родина». Там было уже немало калмыцких семей. Продержали в кинотеатре два дня. Кормили один раз, за пределы кинотеатра никуда не выпускали. На третий день, когда собрали всех проживающих в Элисте калмыков, подогнали к кинотеатру крытые брезентом большие грузовые машины. Кто плакал, а многие молча с болью, недоумением и тревогой смотрели друг другу в глаза. Было страшно. Что такое Война, эвакуация, лишения мы уже знали, но то, что свалилось неожиданно было, видимо, еще страшнее, потому что умом нам этого было не понять".

«‎На станции нас затолкали в «‎телятники», с грохотом закрылась дверь. Поезд тронулся. Вагон был дырявый, кругом сквозняки, люди сгрудились вокруг печки-буржуйки, которая находилась в центре, но она не всегда была горячей. Наконец, на какой-то станции нам дали похлебку и по куску хлеба. В вагоне ехало несколько семей. Кто-то из них взял с собой козу. Мучаясь от голода, взрослым пришлось ее зарезать. Ели в сплошной темноте, запивали водой. На следующий день многие заболели. Я видел, как умирал, корябая пол ногтями, старик. Умершего старика на одной из станций унесли куда-то...»

Во многих вагонах мужчины взялись соорудить нары, куда поместили стариков и детей, а более крепкие и молодые разместились внизу, на полу товарного вагона. По-видимому, народ даже в момент своей самой великой трагедии стремится сохранить своих стариков, давших ему жизнь, и детей, которые будут продолжать его корень и дадут ему будущее.

Все эти эшелоны, наполненные людьми, направлялись в далекую и неведомую Сибирь. Во многих дальних леспромхозах многие калмыцкие семьи и калмыки-одиночки вымерли полностью. Принятые некоторые меры по оказанию материальной помощи калмыкам не смогли остановить массовую смертность среди калмыцкого населения в Сибири. Нужна была более кардинальная мера - вернуть калмыков обратно в родные края или переселить в более теплые края, близкие к их первичным условиям, но об этом никто и не помышлял; наоборот, происходило ужесточение режима спецпереселенцев и к имевшемуся в Сибири калмыцкому населению присоединяли калмыков, выселенных с территории соседних с Калмыкией областей.

Множество рассказанных историй не оставят равнодушным никого из нас, «нового поколения».
Ведь это был ужасный урок, преподнесенный властью, и его запомнили все калмыцкие семьи. Но очень жаль, как много не знали наши старики, умирающие, цепляющиеся за веру в счастливое будущее, ведь многие были уверены в том, что Сталин не знал о выселении, но именно он хладнокровной рукой в одно мгновение подписал «смертный приговор» всему народу.
Мы должны усвоить этот урок, чтобы никогда не повторять подобных ошибок. Но разве можно считать высылку всего народа недочетом или ошибкой?